Редакция, як слушит, не мѣшала ся до дискусии и не робила ниякы выведеня: най читатель посудит сам. Были там и звышны емоции, и нежеланя ци неспособность учути и порозумѣти другого и возносливость окремых участников. Но каждый выповѣл и барз достойны позорности мысли. Про куртость хоть лем по едну з них од каждого: ненормално, же десять роков по кодификации (а нынѣ уж и 20!) Русины не мают общого языка и мают мизерное число учеников; ненормално, жебы Русин говорил «по нашому» лем дома, а кедь му треба написати книжку, або статю, переходил на несвой язык; ненормално, жебы нова кодификация нарушала  тото, што в языку выдержало пробу через столѣтия. И так дискусия, як звыкли повѣсти в такых случаях, могла ся поважовати за таку, што не привела ни до якого резултата, но была хосенна. Но нечекано, о рок по тому, Божое Провидѣние принесло нам еден невеликый документ, дотычный нашой темы.

Необходимость общего языка для всех Русинов

После 1989 г. началось возрождение русинского движения. Паралельно с тем поднялся и вопрос языка для Русинов, но к сожалению этот вопрос не был координирован для сотрудничества поодиноких регионов, в которых живут Русины. Вследствие этого получились 4 варианта русинского языка: карпаторусинский, словацкий, лемковский и югославский. Они настолько различные, что невозможно сотворить из них общий язык (Смотри журнал Русин Н. 5–6/1996, стр. 8–9).

Несколько лет тому назад я анализировал маленькую статью в газете Народны Новинкы, издаваемой в Пряшеве, которая содержит только 266 слов. В ней находится 91 словацких слов и словакизмов, т. е. 34,21%, 29 украинских и русских преимущественно в нелитературной форме. Тут нужно поставить вопрос: Кому нужен такой язык? Для кого был создан такой кодифицированый язык”? Кого он будет интересовать и кто будет его употреблять, если учится сегодня мировые языкы прежде всего молодёжь, чтобы успешно включиться в жизнь общества. Кроме того его правописание напрасно сложное, непрактическое по сравнению с простой орфографией языка русского. Такой язык никогда не может широко внедриться, ибо он является смесью трёх литературных языков. Разница словного фонда этих четырёх вариант препятствует взаимному пониманию друг друга, ибо они пользуются словами местных говоров. Итак выходит, что Русины поодиноких районов не могут достаточно понимать друг друга, если они не решатся про один общий сверхдиалектовый язык. Примером для нас являются Белороссы, которые в недавнем референдуме подавляющим большинством решились про русский язык.

Существенной ошибкой после 1989 года было то, что игнорировалось буквально всё, что у нас было прежде в языковой ориентации до административной, беспощадной украинизации особенно в пятидесятых годах прошлого века. Кодификацией и пользованием народных говоров в литературе, прессе, их изучением в школах итд. мы возвратились более чем 300 лет назад, когда преподавание в школах происходило на местных говорах и церковнославянском языке, так как тогда не было ещё общего литературного языка. Мне недавно попал в руки учебник Литургики для студентов богословия Подкарпатской Руси изданый в 1876 году в Будапеште. Он напечатан кирилицей на русском языке с некоторыми карпаторусскими языковыми различиями. Это пример, на каком языке печатались учебники для Русинов уже в ХІХ веке. Дореформный русский литературный язык у нас внедрился особенно после первой мировой войны и просуществовал до 1945 года. В школьном году 1945/46 уже был введён во всех русинских школах на Пряшевщине современный русский язык как язык преподавательный.

К 1. сентябрю 1947 года было в Восточнословацком регионе 272 русских основных школ с 454 классами. Вместе было 313 русских школ с 587 классами и 21 943 учениками. Из них было 5 средних школ и учительских академий с 31 классами и 1 046 учениками. До освобождения в 1945 году было только 169 русских школ, но после освобождения, в учебном году 1945/46 было уже 283 русских школ. Теперь нет на Пряшевщине ни одной русской школы вследствие административной, беспощадной украинизации. В пятидесятых годах прошлого века было упразднено, ликвидировано или закрыто в Пряшевщине всё русское. Последним изданием на дореформенном русском языке с карпаторусскими специфичностями был молитвенник „Спаси душу свою”, который издала грекокатолическая церковь Словакии в 2000 году (третье издание). После кодификации словацкого варианта русинского языка в январе 1995 года на изучение этого языка в 6 русинских основных школах на Пряшевщине записалось только 46 детей. По сравнению с 1947 годом это великая разница. Из этого бессомненно вытекает как недавно ещё карпаторусский народ жил своей русскостю, как он осознавал свою русскую ориентацию. Над этим фактом надо серёзно задуматься и искать решение пока не поздно.

Павел Бирчак, Кошице

InfoРУСИН 2004/7-8 11

Чом праві русскый?

В статі «Необходимость общего языка для всех Русинов», опубликованой в 7-8. числі місячника ІnfoРусин, єй автор Інж. П. Бирчак пробує критично анализовати днешній языковый став на русиньскій Пряшівщині и выходиском з нёго поважує заведеня «русского» учебного языка в школах а тым и в културном жывоті Русинів. И то бы мав быти «общий язык», котрый, як выпливать з лоґікы автора, могли бы прияти за свій як Русины з Войводины, так і Лемкы в Польску, ці Русины на поукраінченім Підкарпатю.

Што ж, проєкт натілько одважный, накілько и хімерный. Задумовати ся над ним бы не варто было, кебы така ідея выходила лем з мысли автора статі. Дозвукы русофілства то ту, то там фурт іші ся не престали озывати. Найвеце давають о собі знати в Кошыцях, одкы і взышла тота «необходимость».

Русины і їх язык, Русины і їх історія – то суть темы, якы не перестають ся перетрясати уж скоро 300 років. Зачінаючі Де Камеллісом (1699) про Русинів было выдано множество ґраматік. Або зачінаючі Лучкаём (1843) было написано стовкы іс­­то­рій і моноґрафій. А меджі нами, фурт іші каде-кому неясно, хто сьме і якым языком маме бісідовати і писати. І ту ся ніт чому барз чудовати. Баламуты до тых вопросов внесли ідеолоґы т. зв. націоналных, а по правді політічных орєнтацій. На світі є 2500 языків, котрыма бісідують вшелиякы народы, народности і племена. Али наісні ся не найде холем єден з них, жебы ся розвивав під такыма політічно-орєнтачныма тисками, як русиньскый.

Автор споминаной статі не давать много причін на полемізованя. Ёго аргументы за «русский язык» натівко похыбны, же они самы себе вывертають. Наприклад, «русский литературный язык у нас внедрился после первой мировой войны». За «внедрение» мож бы было твердити, кебы тым языком зачали «говорить» люди меджі собов в хыжах, на селі, ці в корчмах. Але таке ся не стало. І так учебный «русский» язык быв тото саме, што днесь анґліцькый або німецькый, якый ся учіть на окремых школах. Приведена штатістіка тіж не е доказом успіху русіфікації. Рускость тых 272 школ тым зачінала і кінчіла, же на їх фасадах быв напис «Русская народная школа». Русиньска людность не прияла русскый язык за свій, остала при свому. По тім вшыткім, чом іші днесь праві русскый язык бы ся мав стати «общим» про Русинів? По 40-річній інтензівній українізації Русин і надале остават при своей материньскій речі. Выходить, же языковы експеріменты ся не выдарили. Бо як в першім, так і в другім припаді школьскый учебный язык быв одторгнутый од жывой реалности сельской людности і не находив ёго практічного выужытя.

Доба праґматізму, в якій днесь жыєме, перед молодыма людми ставить потребу і в области языковой приправы. Школскый сістем давать дость можности каждому учіти ся такый язык, якый му поможе в ёго практічній професії. При тім русскый язык, як і іншы языкы, учіть ся в одборных учіліщах і в ґімназіях ці на факултетах высокых школ. Іншыма словами, двері до освоїня русского языка про Русинів отворены. Другым важным фактором днешнёй добы про Русинів є їх народностне и културне оброджіня. В тім процесі пожадавка „общего" русского языка ся явить як пережыток, як анахронізм.

Федор Барна

infoРУСИН   2004/9 11

Не псуйме язык наш материнскый

Буде тому десят років як по інтенсівній роботі групы языкознавців была приведена в едину систему граматична будова русиньского языка, што послужыло засновком про його кодифікацію. По-новому зграматизованый язык Русинів вступил до їх културно-національного жывота. Поважало ся, же тым історічным актом проблем русиньского языка вырішеный. Але, як видиме, ані в пробігу де-
сятрочной добы ся не подарило вкоренити подакотры языковы правила до жывой речі.
Векшына чітателів періодицкых выдань, в якых ся дотримуют новы правила, вшелиякыма способами проявуе свою аверзію до языковой новизны: од слушных припоминок, през предметны порады аж по грубый высміх. Жаль, же тоты доріканя не доходят до ух авторів новых языковых правил.

Мсрзит читацку громаду поужываня мняхкых знаків, якы густо запестріли в многых словах. Так само незвычно вызерат оточковане "і", яке ся втрепало де треба і не треба. I уж цалком чуджім  елементом в нашых словах обявила ся буква "ё".

Єднак модернізаторы языковых правил чомуси найвеце дали собі залсжати на правописі часословів (глаголів). I ту ся не обышло без доліпленя мняхкых знаків у подакотрых их формах: співають, бісідують, просять... Як видиме, твердый русинскый суфікс - ют - ят чомуси помняхченый. Іщі барже потерпіли формы часословів (глаго­лів) минулого часу. На них нашы реформаторы провели “науковый“ експеримент. На місце, на их погляд, застарілого “л“ імплан­тували букву “в“. Так што з того вышло, же Русин не співал, але співав, не бісідувал, але бісідував, не просил, але просив.

Звучаня буквы „в“ на конці слова ся розплыват, страчат. Жебы го посилити, мусиме перенести призвук на остатній склад слова і тым мусиме го высловити чисто по українскы. Іншыми словами, вдяка правилам, українізуєме русинскы слова.

Славянскы языкы, в т. ч. русиньскый, входят до групы т. зв. флективных. В них флексії (концовкы) повнят роль не лем морфологічных словозмін, але сут прито­му ознаками того котрого національного языка. Возмийме як приклад пару ческых і словенскых слов:

чес. vyšívat, prášit
слов. vyšívať, prášiť

Основы наведеных слов єднакы. Наці­онально одлішує их од себе ани не суфікс, але лем сама концова морфема - твердый і мняхкый знак (хоц в ческім варіанті він неозначеный, але фонетично притомный). Приданям до наведеных ческых слов мняхкого знаку робиме з них словенскы і навспак.

Приклад наочно доказує, же така маніпулація з языком неприпустна. Не мож свойвольно одшмарити віками традованы языковы нормы лем жебы вытворити штоси нове. Про чистоту нашой языковой дідовизны ретельно дбали записувателе народной поезії і класикы русинской літературы. В поезії А. Павловича, наприклад, читаме:

Як люде свободны жыть хочеме з вами,

Русины желают быти Русинами,

Свою церьков, язык, обычай хранити,

Чім нас Бог сотворил, тым хочеме быти.

(Написал в 1875 р. у Свиднику).

У Зборнику І. Воробля, дяка Суковского (1866) читаме:

Иши млинарскый сын

На дерес не лягнул,

Уж його пан отец

На коніка сяднул.

Або у Зборнику В. Сухого, дяка Краснобродского (1866) читаме:

Іші єм не рубал,

Уж тріскы падают.

Іші єм не просил,

Уж отповідают.

Приведены приклады пересвідчиво доказуют, же про русинскы часословны формы мняхкый знак і концова морфема „в“ несовмісны. Они про наш язык неприродны, чуджі.

В листі до редакції єден з критиків, вка­зуючі на многы казусы, запричинены кодифікаційов, прямо выпрошат: „Кому потрібный такый язык? Або анонім з Кошиць пише: Перечитати тоту вашу гатланину і нам уж робит проблем“.

Не мож легковажно ставити ся до подобных высловів, поважати их за реторичный выкрік бунтарів. Скорше бы сьме мали глядати першопричину такой неспокойности. А она дос очевидна. Спочиват в тім, же новы граматичны правила не заложены на в найвекшій мірі захованых говорах русинской языковой зоны – Спіша і Шариша. Ніт потребы доказувати, же говоры того реґіону як з історичных, так і з географічных при­чин не потерпіли од вплыву языка українского. Віками традованы они дошли до нас в релятивно оригінальній подобі зо свойов лексиков і морфологічными формами.

Днесь бы сьме не мали спрічати ся о тім, што мат векшу вагу – язык Павловича або бісіда старых бабок з Пыхонь ци Стакчина, родовод якых походит не знати з якой Бойківщины. Ялове речуваня ни до чого не веде. Языковый проблем натівко актуальный, же выжадує собі серйозного рішеня. Тото рішеня мусит выходити з єдиного принципу – ідентичности нашого материнского языка.

Федор Барна, Прешов, кресба Федор Віцо

infoРУСИН 2004/10 16

Полеміка о русиньскім языку

Хотів бым реаговати на статтю п.П.Бирчака у №7-8 „Необходимость общего языка для русинов“ з Інфо Русина ч. 7-8/04. Як п.Бирчак написав статтю по-російськи (як йому кажеся, хотя тото ни так, што я и докажу), то и я отвічу на ниї па-росiйськи, лем на російськум московськум, яким я 30 років говорив, писав и думав, будучи научным сотрудником Російської Академії и напослід головным редактором академічного двомісячника «Славяноведение». И типирь опставуся поклонником великого російського языка и ушиткого того, што на нюм написано, бо оно є составнов частьов світової културы. И сесе ушитко дає міні моралноє право выступити категорично против пропозиції п. Бирчака.

Уважаемый господин Бирчак! Ваше предложение и тон Вашей статьи возвращает нас в далекий уже 19 век. Возвращает в старые, как мне казалось, забытые уже русинские заблуждения. К сожалению Вы даже не заметили оскорбительной формы Вашего тезиса - «паднялся и вопрос языка для Русинов» (родит. пад. в русск. языке Русин, а не Русинов). Выходит так, по Вашему, что у бедняг Русин и языка-то нет, поэтому Вы предполаете взять готовый язык третьего (не соседнего даже) народа. В таком случае зачем весь сыр-бор против украинизации Русин? Разве русификация лучше украинизации? Все это уже было, проэкспериментировано неоднократно. Однако живой организм русинской языковой среды отверг все попытки этой противоестественной «пересадки». К сожалению, все наши «русскоязычные» писатели 19 и 20 веков так ничего существенного не создали на зтом «подкарпаторусском языке», в смысле его литературно-эстетической значимости. И не потому, что им не хватало таланта, они бедняги настоящего русского языка и знать не могли. Языковую-то русскую среду они не знали, а она чрезвычайно богатая и не легкая для восприятия (к стати, то же относится и к нашим современным украинскоязычным писателям, язык их далек от живого, красивого восточноукраинского, он у них выyченный, книжный, если не сказать хуже, кастрированный). Русская языковая Среда совершенно отличная от русинской и общего у этих двух языков не больше, чем у любых других двух славянских языков. Да, они родственны, даже относятся к группе восточнославянских языков и в то же вре мя они совершенно самостоятельны! Так что не надо «языка для Русинов», он у них есть, они на нем общаются с пеленок и вопрос заключается только в его кодификации, а она уже осуществлена. Другой вопрос, насколько удачно или менее удачно. Но это в данном случае вопрос работы профессиональнык лингвистов, чтобы они сумели предложить (или уже это сделали) приемлемый вариант литературного русинского языка. Национальное достоинство и национальное самосознание (єсли они есть!) каждого народа, каким бы малым он ни был, требуют достойного же отношения к его материнскому языку, то есть общения на нем во всех возможных сферах, признания его равноправия со всеми близкими и дальними языками, по крайней мере признания, гордого, самими носителями этого языка. Грош им цена, если дома, на кухне они будут говорить «по-нашому», а в письменной форме «одолжат» язык какого-нибудь великого народа, пусть и русского. Вас смущает, что кодифицированы уже несколько русинских литературных языков? К сожалению, такова политическая реальность жизни русинских анклавов в нескольких государствах и отсутствия русинской материнской государственности, которая бы защищала и развивала русинский язык как государственный. Язык же живой организм и впитывает словарный запас, особенно из общественно-политической сферы, из языка доминантной, государственнообразующей нации. И не надо из-за это стонать и плакать. 20 тысяч лужицких сербов имеют два литературных языка, прекрасно «работают» четыре варианта сербского и хорватского, два норвежских, а уж сколько вариантов английского! И никого зто не смущает.

Господин Бирчак! Я бы не хотел, чтобы Вы восприняли мои замечания относительно стиля Вашей заметки как оскорбительные. Боже упаси! На примере Вашей же заметки я хотел бы показать, что выученный Вами и Вашим поколением русский язык в восхваляемых Вами русских школах на Пряшевщине весьма далек от живого русского. Вы пишете (о русинском) «его правописание напрасно сложное», но «напрасно» тут совершенно не подходит по своему значению, нужно – «излишне сложное». Дальше, „такой язык никогда не может широко внедриться“. Совершенно чуждый русскому языку оборот. Нужно, примерно, «такой язык не подлежит широкому внедрению». К тому же, горе тому языку, который нужно «внедрять», это мы видели на примере «внедрения» украинского на Пряшевщине! Вы пишете, «разница словного(словац.) фонда этих четырех вариант (словац.)», нужно – «различия словарного запаса этих четырех вариантов». Ваше «Русины поодиноких районов не могут достаточно (словац.) понимать друг друга, если они не решатся про один общий сверхдиалектовый (словац.) язык». Нужно - «русины отдельных регионов не смогут в достаточной степени понимать друг друга, если они не договорятся между собой о вычленении определенного междиалектного (koine) языка». У Вас – „Белороссы... решились про русский язык (словац.)», правильно – «белорусы... высказались в пользу русского языка». Пример к тому же крайне неудачный, ибо в Белорусии в условиях диктатуры Лукашенко электорат всегда «одобрит» нужное ему «решение», известный всем нам тоталитарный «одобрямс». У Вас – «мы возвратились более чем 300 лет назад (нужно – мы как бы вернулись во времена 300 летней давности). И далее совершенно уничижительное по существу и неправильное по форме – «преподавание в школах происходило (нужно велось) на местных говорах и церк. сл. языке, так как (нужно – поскольку)... » Выходит так, что Вас коробит именно такое преподавание, Вы опять хотите вернуться к делению на «язык высокого штиля» и «язык низкого штиля»? Но ведь зто уже 6ыло и решительно отвергнуто временем и людьми. И не нужно патетических заявлений – ‹‹из этого бессомненно вытекает как недавно еще карпаторусский народ жил своей русскостю, как он осознавал свою русскую ориентацию», правильно, по-русски – «из этого со всей ясностью следует, что еще в недавнем прошлом карпаторусский народ четко осознавал свою русскость и свою русскую ориентацию». Вот этот «вывод» насквозь ложный, ибо русинский (не карпаторусский, ибо последний есть фикция) народ в целом никакой такой «русскости» не осознавал, ибо вседа был «руським», а не «русским», «руснаком», «русином». «Мы русския!» считали себя десяток-другой представителей интеллигенции, которые из опасений своей русинской „малости„ хотели быть причастными к русскому величию. Нас, подкарпатских русин, от этого решительно отучили в первые же годы после славного «воссоединения» в 1945 сами же велико-русские, пришедшие и занявшие все лучшее у нас и зло высмеивавшие наших „русских„. Какие же вы русские, вопрошали они, гуцулы вы и говорить-то по-русски не умеете. Так нас презрительно «местными гуцулами» и называли. И слава Богу! Это отрезвило наших даже самых «осознанных русских» и заставило их понятъ, что «Мы - не Они, а Они - не Мы»! Я 30 лет прожил в сердце России, Москве, но русским от этого не стал, а может быть именно потому и не стал, что четко видел совершенно особый русский менталитет, никак не соотносящийся с нашим русинским. Абсолютно отличное понимание ими, русскими, своих национально-государственных задач, масштабных, можно сказать планетарных. Наши региональные, среднеевропейские интересы они понять не могут не в силу какой-то злой воли, а по причине своего общеконтинентального, мирового положения. Наш родной край, Подкарпатская Русь, был для них и остается сейчас для Украины только выгодным стратегическо-геополитическим плацдармом за карпатскими перевалами, в Центральной Европе. Известно ведь их, русских, определение нашего края - «все здесь хорошо, только местных многовато!» Потому советские русские запретили милое нашему русинскому уху название нашего края Подкарпатская (Карпатская) Русь! Им достаточно было безымянной «территории за-Карпатами», «за-Карпатской области». Вот так братья русские обезличили наш край и нас самих! Мой вывод, господин Бирчак, однозначен – Русинам нужен их русинский язык и никакой иной!

Проф. Иван Поп, Др.Сц

Бжезова , Хеб, ЧР

InfoРУСИН 2004/11 9

Написано руков:

Меморандумъ села за русскую школу.

Дня 16. окт. 1932 жители Регетовки подали меморандумъ къ президенту Чехословацкой республики Др. Фтомѣ Г. Масарику о заведеніе во регетовску школу русскаго преподавательнаго языка. Меморандумъ былъ напечатанъ и во газетѣ «Народная Газета», годъ изданія IX-ый, №32 отъ 28. окт. 1932, выходящей во Пряшевѣ. Текстъ меморандума высше приведенный на вырезкѣ изъ газеты.

Новый меморандумъ за рус. школу.

Село Регетовка Бардіевскаго округа послало г-ну Президенту Республики сл. меморандумъ:

Многоуважаемый Господинъ Президентъ!

Мы, нижеподписавшіеся члены сельскаго представительства и родители школоповинныхъ дѣтей съ глубочайшимъ почтеніемъ обращаемся къ Вамъ, какъ къ наивысшему форуму и Освободителю нашему, чтобы Вы благоизволили вызвать касательные школьные уряды, чтобы перевели демократическіе Вами скрѣпленные законы и дали намъ въ нашу школу русскій преподавательный языкъ,  то   есть   языкъ материнскій.

Свое прошеніе подтверждаемъ тѣмъ,  что   право   учить нашихъ дѣтей   на  материнскомъ языкѣ обезпечиваетъ   намъ  § 58 зак. ХХХѴШ. 1868, міровая конференція, конституціонная грамота Чехосло­вац­кой    республики и сама природа.

Если нѣмцы, мадьяры, поляки, румыны, евреи и цыганы живушіе въ нашей Республикѣ имѣютъ право учить своихъ дѣтей на материнскомъ языкѣ, то безусловно требуемъ этого права и мы русскіе.

За свободу нашего народа и за   демократическую  державу и наши отцы, и сыны проливали кровь, прото и мы требуемъ свободу. Требуемъ справедливое проведеніе    законовъ   и исполненіе намъ данныхъ правъ.

Если Вы Господинъ Президентъ не изволите сдѣлать порядокъ въ нашей школѣ, мы принуждены будемъ   пріостановить   посылать нашихъ дѣтей въ школу, потомучто не можемъ допустить, чтобы наши дѣти денаціонализовалися и дѣлались нашими врагами. Пусть  завитаетъ  свобода  уже для насъ!    

Надѣемся,   что   благоизволите во вниманіе взять наше прошеніе и въ скоромъ времени позволено будетъ въ нашей школѣ учить нашихъ дѣтей на русскомъ материнскомъ языкѣ.  

Въ Регетовкѣ, 16. окт. 1932 г.

Съ глуб. почтеніемъ:

Члены сельскаго правительства:

Феодоръ Збиглей, староста, Григорій Щуркала, Василій Леба, Иванъ Пурдешъ, Петро Юриста, Димитрій Юриста, Феодоръ Турокъ, Петро Щуркала, Димитрій Юриста, Феодоръ Прекста, Іоаннъ Пурдешъ.

Родители школоповинныхъ дѣтей:

Димитрій  Тапшакъ,  Андрей  Хома, Петро Збиглей, Іоаннъ Юриста, Петро| Турокъ,   Феодоръ  Пурдешъ,  Іоаннъ Кіякъ, Іоаннъ Куруцъ, Іоаннъ Юриста, Петро Шуркала, Іоаннъ Прекста, Іоаннъ
Гавришъ,   Феодоръ   Костикъ, Иванъ Пурдешъ,   Андрей   Юриста, Василій Прекста, Іоаннъ Пурдешъ

Надписано руков: Устрижокъ изъ газеты «Народная Газета»

Жерело: Z histórie Rusínov, подал Иван Бандурич, член Рады влады про народности при МК СР, InfoРУСИН     2005/7-8 6