Статя написана року 2012 у нагодѣ 90-роча едного з нашых майлѣпшых прозаиков днешного часу. Се не биографичный список податок, тот мог бы быти доста довгым, позираючи на то, же юбилант залюбив ся до литературы при Чехах, став ся успѣшным писателем при другых Мадярах, пак мусѣв быти тихо при Совѣтах, а теперь на стары колѣна, умудреный опытом перебываня в четырьох державах, красно, мудро и поучно из того опыта задѣлять и нам, своим читателям. Циже туй бесѣда не буде о подробностях из жывотописа, но о дачом намного важнѣйшом, о филозофии жывота, котра робить из чоловѣка писателя такого, котрого ся хоче читати, котрого варта читати.
Василь Молнар, учитель из Голубиного, русинскый писатель, дожыв ся у фебруарѣ 2012 пожегнаных 90 рокы. Не каждому е од Всевышного даровано такое благо, лем людям мудрым и добрым, жебы могли тоту свою мудрость и доброту шырити дале, меджи люде. Дожыв ся того красного вѣку у повности творчой снагы, бо ку свому юбилею представив читателям нову книжку Потятка гнїзда голубиного. Суть то, што и про цѣлу творчость автора призначно, курты есеи, ладены даколи в поетичном, даколи у филозофском тонѣ, о родаках из Голубиного, або вызнамных людях, котрых доля привела до того села. Кедьбы сьме хотѣли найти паралелы из русинскыма писателями Пряшовщины, та нараз прийде на гадку Михал Быцко з его Цинтериёв на долонї звідавого хлопчика. Кедь на Быцковой литературной творчости е печать его малярскых замиловань, та у повѣданях Молнаровых часто ся стрѣтиме з рефлексиями музикалныма. И то не случайно, бо не лем литературна робота е потребов его душы, али и залюба до музикы. Вечерами, у змерьку звык собѣ до настрою музиковати на гуслях, на гомбичковой гармоницѣ. Се е часть его филозофии жывота, часть его мудрости, котру пак позорливый читатель може зачерити з его творох. Не каждый задумать ся, нашто читаеме книгы, даколи, може, и лем про то, жебы збыти кус свого вольного часу. Но правдивый цѣнитель литературы глядать не лем интересны пригоды, легкое читаня, котрое пак може забыти такой на другый день. Добра литература воспитуе нас, ориентуе нас и робить то помалы, неспозначно. Се е якбы стрѣча из мудрым чоловѣком, од котрого ся е што научити, и бесѣда, од котрой легше на души. А же тота Молнарова филозофия жывота е поправдѣ русинска, та набизовно выкличе резонанс у души каждого Русина: «Щастя то такое состояня душѣ, такое росположѣня, коли ты довкола себе вшытко видиш, вшытко любиш, вшыткому радуеш ся. А про то треба быти самому добрым, в сердцю не носити ниякое зло, одпущати, незабагливо жыти, ци забавляти ся, ци кормити ся – вшытко у мѣру обы было.» З давной овалной фотографии позерають на нас из далекой минулости такы неподобны на себе Русинка у чорном кестеменѣ и Русин в анцугу и машлику, Мария Улѣганець ай Иван Молнар, мати и отець писателя. Материны очи остры, строгы, котры вшытко видять. Няньовы очи, губы и вшытка тварь вызарюють довкола себе доброту. «Нянько двычи выѣзжав до Америкы, обы дашто заробити,» – споминать Василь Молнар, – «тяжко, але вы знаете, тота обстановка у родинѣ, мирна, мирное такое жытя, и тота борьба за жытя, не видѣло ся, ож тото тяжко – так треба, так треба жыти, треба бороти ся, бо жытя, ото борьба. И мы и не думали на тото, ож, йой, як мы жыеме – мы жыеме так, як иншы люде, бореме ся.» Из той прошлости затямило ся автору дуже много, и теперь у старости мае што припомянути, зачавши од пастушской романтикы дѣточых лѣт, з дарабчиком кендеричаного богача, фляшков молока у тайстринѣ, што тогды стачило на цѣлый день до вечера – и до самых актуалных перипетий нынѣшной добы. Пережыв перву чехословацку републику, у сельской читални впивав, як дуга, вшытку доступну литературу. «Робинзон Крузо – то была книжка, у котру зануряв ся каждый, в том числѣ и я, там быв Чехов, там быв Гоголь, там быв Шевченко, Толстой там быв, и правдаж, я тото вшытко перечитав. Но, а з того читаня перейшло на писаня» – посмѣвкуе ся сам из себе. В литературу прийшов при мадярской володѣ, коли ся учив у Мукачовской руской гимназии. Печатав ся у новинках, студентскых алманахах, повѣданя Герой опубликовала нѣмецка будапештска новинка Volksblatt, но такой вшытко з той ранной творчости знищив сам року 1945 из страху перед преслѣдованями.
По веце як сорокрочной павзѣ Василь Молнар вернув ся ку литературѣ. Его есеи не просто мемуарна литература з околицѣ, бо з них достаеме генерализованый образ Русина на великом часовом просторѣ. Но и мемуарна сторона их часто сягать далеко за границѣ околицѣ, бо ся тыче такых особ, як первый губернатор Подкарпатской Руси Григорий Жаткович, ци потомкох нашого историка Йоанна Дулишковича, што написав Историческия черты Угро-Русских. Заставила вернути ся ку литературѣ подобна мотивация до той, што вела Юрия Жатковича, коли писав Етнографический очерк Угро-Русских (1896): «Видячи, ож цивилизация, котра уже желѣзницёв и телеграфом ходить, необавкы зовсѣм изотре оты черты, котры так рѣзко роздѣляли еден народ од другого, учены люде уже оддавна указали ото желание, обы описати и увѣковѣчити образ тых черт.» И Василь Молнар, сто рокы по Жатковичови, душов «радуе ся за свой народ, якый так налѣгаво дрябле ся до цивилизации», али и дуже надѣе ся, и хотѣв бы, и воспитуе нас, обы сьме при тому не стратили своѣ лѣпшы черты, не стратили ся и не ростопили ся бесслѣдно у глобализуючом ся свѣтѣ.
Игорь Керча, 2012
