Рождественна прогулька ватняка
Писав ся рок 2017, 8. януар. Самый ипный час про едну старосвѣтску рождественну душоспасителну историю. Але зо мнов была история зовсѣм инша: ишло не о спасѣня души, а грѣшного тѣла. Од первого януара за пять дны не тямлю, што зо мнов было, перележав ем тот час в горячцѣ, зо всякыма дивотныма образами и представами в головѣ, о котрых ту повѣдати не буду, бо ясно, же в хворой головѣ хворы представы. Але быв там и твердый контакт з суровов реалитов, котрого свѣдоцтво мав ем под правым оком у формѣ легкого синця, а над оком и на носѣ у формѣ засохлых струпов по задерках. Пив ем послушно вшитко, што до мня лляли, хоть ми то все стояло по верх гортанкы. Потив ем ся послушно под папланами и покровцями. И мука, покута грѣшного тѣла не зостала без вынагороды. На Рождество тѣло мое было уже легоньке, горячка ся минула, и чув ем ся як новорожденный Христос. Дасте ми за правду, же не каждому выпало таке дашто одчути.
Но та можу теперь вернути ся до той прогулькы. Од рана быв мороз 15°С. З вѣтром. О прогульцѣ ани думати по пятьох днях горячкы и двох днях бездѣлного повальованя ся в теплой хыжи. Але наполудне вонка полѣвило до ‑10°С, градусник тыж ми потвердив, же уж другый день не мам горячку. Мое одлегчене тѣло рвало ся вон на бѣлы снѣжны просторы. Вытяг ем з шифонера стару заячу чорну ушанку еще од совѣтскых час, пару десяткы роков не надѣвану. Была якась тѣсна, видав голова за толькы рокы роспухла ми од векшой мудрости. Але так, на читаву зиму добрѣ заосмотреный, достав ем дозвол на вылет.
Улицѣ были майже порожны. Поединкы прохожы тискли ся од вѣтра попод городины и муры хыж, скоцюблены и нещастны. Я напротив, мав ем радость з каждого крока, з каждого гылта свѣжого морозного воздуха, з каждого рипнутя снѣга под талпами моих прекрасных неховзаючых спортовых зимушных кроссовок значкы В*, з каждого задува вѣтра, котрый быв безпорадный против моей заячой ушанкы. Ногы автоматично несли мня по переименованых правилными револуцийными назвами улицях, мимо револуцийно палайдаючого на вѣтрови державного прапора над условным погребѣньом героев АТО, котрое намѣстили чомусь не на военном теметовѣ, а на перекрестю рушных варошскых улиць, де пониже державного прапора и тризуба помѣстили и скромне безсловне розпятя Господа, новорожденного нынѣ, котрому мѣсто и ранг опредѣлили военны началникы и мѣстны чиновникы одповѣдно до револуцийных норм и правил.
Моя старомодна фигура ватняка в ушанцѣ не повѣв бых, же барз интересовала скоцѣбленых «европейскых» прохожых, скорше видѣло ми ся, же ми завидять, же так радостно ся давам обдувати студеному вѣтру. Веце интересовала газдовскых псов, своев необычайностев, котры стрѣчали и провожали мня голосным гавкотом, што вшак в нашы дны не е нияков необычайностьов.
А я ишов, и споминала ся ми послѣдна российска анекдота на тему сей нечеканой студени, бо в Москвѣ было аж ‑35°С: яка шкода — под Москвов ани едного Француза, Нѣмця — задарь природное добро пропадать.
На улици имени едного нѣмецкого мера, поименованой так в далеком револуцийном року 1991 едным револуцийным ужгородскым мером, котрый за тото достав едну улицю поименовану по собѣ в братском нѣмецком вароши, мою увагу притягла молода пара в каптурах, што ся справовала якось необычайно. Никуда ся не понагляли, на штось чекали. Дѣвка шинитала ся туды-сюды якбы нетерпезливо, хлопець час од часу дотуляв чоло до дрѣка дерева, видав потребовав ся охолодити. Коли ем ся приближав, дѣвка ми зачала штось говорити. По украинскы. Говорила почливо, але не порозумѣв ем. Перезвѣдав ем, же не розумлю, о што иде. Теперь уже было ми ясно. Парочка заклала «бомбочку», а «бомбочка» чогось не хоче выбухнути, та ци не мав бых дяку перейти на другу сторону улицѣ. Звѣстно, же така дяка у мня ся нараз появила, же забывши юй подяковати за ей европейску почливость, нараз ем перейшов на другу сторону, прискорив крок и быв ем уже около 200 метры об того мѣста, коли «бомбочка» выбухла. Не обзирав ем ся, але быв ем барз вдячный молодой Украинцѣ, котра мня пересвѣдчила, же Украина — се Европа. При «кровавом диктаторѣ» Януковичови молоды люде в многолюдных мѣстах вароша закладовали «бомбочкы» и радостно смѣяли ся з нещастных пензистов и ватняков, котрым под ногами штось нечекано выбухало. Европейскый прогресс очевидный. Лем ци знае за то Европа и ци оцѣнить?
Коло висячого моста на спуску до рѣкы дѣтей из санками теперь не было, очевидно мороз не дозволив. Зато были двое доростлых, вызирали на переселенцьов з Донбасса, ватняков, котрых теперь много в Ужгородѣ. И было очевидно, же им така зима, про мѣстных людей непривычна, не робить жадны проблемы. Жена сѣдала до пластикового лавора, куда ставав юй лем зад, а ногы, рукы, тѣло, голова висѣли на бокы, и крутило нев при спуску, як хотѣло и куды хотѣло, але мала з того велику радость. Уже з моста ем ся обзирнув и видѣв, же тота забава их радуе уже не первый раз. Еще трех старшых ватняков з Донбасса видѣв ем в парку: двѣ жены и еден сѣдобородый мужчина. Ходили по парку наповняли крупами потячы кормушкы, вѣшали новы.
Прогуляв ся я до площади Томенчука (бывшой уже може?), честованого чоловѣка, але нич не мож зробити: «комунякы». Поняв я, якый ем старосвѣтскый ватняк, и повернув назад.
Вернув ем ся дому свѣжый и веселый. Як было, так ем и записав, нич не придумав. Така вышла у мене рождественна прогулька.
Иллустративне фото з сайта elff.ru