Як били паролу (выберанкы жупной комиссии)

В бывалой Угорщинѣ жупы (вармедѣ) управляли ся вицишпаном и солгабировами и прочими чиновниками, котрых каждого шестого года выбирала жупна комиссия. Про то стояло в интересѣ вицишпана и солгабировов, обы члены жупной комиссии были на их сторонѣ в часѣ выберанок. Половинов членов комиссии были вирилисты,* а половина выберала ся из прочого обывательства по нотарскых округах по 2–3 члены. Члены выберали ся на 6 лѣт так, же половина членов выступила из жупной комиссии третього, а половина шестого года. Быти членом комиссии значило: имѣти вплыв на выборы жупных чиновников; а даколи еден вотум* рѣшав во выборах.

В зачатку ХХ-го столѣтья выборы в жупну комиссию проводили ся посредством тайного голосованья. Кандидата воззвали явити ся на мѣсто выбора и представити ся выберателям, но больше раз сам кандидат просив выберателей появити ся на попередном совѣщанью, на котром кандидат, заговоривши з выберателями, ударив з ними паролу,* а един из выберателей сказав: «Но, теперь идеме на алдомаш!» Пошли, выпили алдомаш на рахунок кандидата, и понеже дали кандидату руку (паролу): то значило, что выпившы на его здоровье алдомаш, будуть непремѣнно голосовати на него в часѣ выберанок. В дакотрых случаях и еден цигаров (сигар), котрый выбератель достав од кандидатского кортеша,* обязовав выберателя голосовати на кандидата. И треба признати к чести Русинов, же они, «бивши паролу з кандидатом», честно подержали слово обѣцянья.

Я участвовав на двох сего рода выборах. Первый быв в 1883-ом годѣ веснов в Доробратовѣ (Бережска жупа). Урядовым кандидатом быв жупный третий нотарь, калвиниста; его мав быв поддержовати и солгабиров, и сельскый нотарь. З нашой-же стороны кандидатом быв окружный лѣкарь русского походжѣнья, Д-р Баняй. Он на зорях быв уже в Доробратовѣ, и зо своим кортешом устиг бити паролу з большов частьов доробратовскых выберателей, а коли надышли ардановскы, наш кортеш роздѣлив межи ними по сигарѣ, наш кандидат представив ся им, заговорив з ними, бив с ними паролу — и дѣйстно послѣ полудня в 5 годин быв проглашеный делегатом в жупну комиссию зо стороны Доробратовского округа. Вшиток «конститучный келчик» (вытраты при выберанью) стояв го сто штук сигар по 4 крайцаря.

В первых годах сего столѣтья были выборы в Великой Копани (Угочанска жупа). Копаньцѣ посредством своего духовника просили явити ся у них пароху с-кому; «его-дѣ хотять выбрати за депутата на вармедю и р-ского духовника». Копаньскый парох уже быв членом жупной комиссии. «Не хочеме вармедьскых панов, хочеме своих духовников!» говорили.

Я явив ся в Копани и в сопроводѣ тамошного пароха навщѣвив панов выберателей в школѣ. Заговорив з ними об объединѣнью русского народа, и о будучом успѣху; они обѣцяли мня выбрати в депутата и всѣ подали руку, мы били паролю, и я одправив ся к священнику, думаючи, же я кончив вшитко щастливо, як бывало в Доробратовѣ. Необавкы зовуть газду дома, он вышов, и незадлено вошов назад, говорячи: «Будь добрый войти в сосѣдну комнату и чини так, як буде велѣти старый Бѣгун: он тя жде». Старый Бѣгун сказав: «Най дадуть 67 стрѣберных.» Я выняв и оддав, и благодарив его за труд. Як позже я дознав ся, то быв своего рода «алдомаш» по головѣ (67 выберателей), старик однюс каждому в его же дом по золотому. Алдомаш пити тогды уже было заказано оппозичной партии; корчмаре жиды строго сповняли сей росказ, и «на вѣру» не давали алдомаша, лем урядной партии.

По полудню мы одправили ся в Рокосово, приналежное ку тому округу. Людей не нашли дома, были по роботѣ; лем 43 выберателей появило ся у своего духовника, де обновила ся описана история. Но про докончену побѣду требало еще майже 43 выберателей, словом из Рокосова дас 80 человѣк. На мой вопрос мой приятель, духовник рокосовскый, призвав к собѣ кортеша В. Ракущинця, котрого представив менѣ.

Коли я вернув ся домю, на Копаньской Горцѣ встрѣтив ся з урядныма кандидатами, ѣдучыми кортешити в мои села. Я тогды уже числив их моими. Послѣ выборов, котры одбыли ся преудачно для нас (мы достали 148 голосов), менѣ росповѣв мой приятель причину нашого успѣха.

Чим я одправив ся домю, нашому кортешу Ракущинцю удало ся «ловити рыбу на удицю». Проходить мимо домов выберателей, входить и, де газда дома — дѣло и кончено: «паролу били». Наконець приходить в нижный конець, де сельска корчма. Быв навечерок, народ приходить з поля. Говорять, «бьють паролу». На то приѣзжають урядны кандидаты зо своим же севлюшскым писарем-кортешом и — прямо в корчму.

— Давайте, корчмарю, честным выберателям (корчмарь знае всѣх до головы) кто чого просить: вина, пива, паленкы, колачѣ! — росказуе и урядный кандидат, адвокат, жид; и вербуе на свою сторону «честных выберателей», подкрѣпляючи их вином. Честны выберателе пьють, гостять ся; часть одходить, напивши ся, а часть покы жде. Тут адвокат-жид подавать своему писарю тристо стрѣберных, говорячи: «Думаю, про рокосовскых буде доста!» Одкланять ся и одъѣзжать зо своим товаришом домю: до завтрашного выбора.

А кортеш-писарь з оставшыми ся «честныма выберателями» сидить в корчмѣ и попивать. Коли уже были всѣ голосно — входить в корчму наш кортеш, Ракущинець.

— Но добрѣ, же и вы тут — кричить на встрѣчу ему кортеш-писарь.

— Ой тут! та и выпив бы погарчик, кедь бы Мошко дав.

— Пийте из моей фляшки, — силуе писарь.

— Дякую за честь!

Так стали они двое попивковати, и пили, покы пан писарь не повалив ся под лавицю.

— Но, честны люде, теперь домю каждому. А завтра — не забудьте! В пов 8. часа ѣдеме на возах на выбор, — сказав Ракущинець. Всѣ розышли ся. А завтра 80-еро голосовало на нашу сторону.

Выпили чужое вино, но паролу не били, и голосовали на нашу сторону, з кым Ракущинець паролу бив.

Так «ловив рыбу на удицю» наш кортеш Ракущинець.

-----------------------------------

Вирилисты лат. — найвекшы платникы данѣ, тым оправнены быти без выбераня членами жупной комиссии.

Вотум лат. — голос выберателя.

Кортеш — выберанковый агитатор.

Парола — слово чести.

Жерело: Воспоминанія. Жупная комиссія. Написалъ: Евменій Сабовъ. // Русскій народный календарь Общества «Александра Духновича» на обыкновенный годъ 1927. Подъ редакціею: д-ра Іосифа В. Каминскаго. Ужгородъ. Книгопечатня Юлія Фелдешія. 1926. Сс. 101–104 (одомашнено).