Брок

Пред 30 лѣтами приѣхал в Америку з угорской страны, з Липника, ци з Яку­бян, Лемко, Янко Подпенка. А треба вам знати, же тоты Лемкы спишакы, то барз люде хитры, промысловы. Орябинскых «кламфнеров^[1]» носит по вшыткых странах свѣта. А так выучены, же никому не дадут ся обманути, а сами Жида обманут.

И Янко Подпенка был тугый в розумѣ, хоть и не Орябинян. Приѣхал до Америкы лем з двома руками, на котрых мал по пять пальцев. Приѣхал и нашол дораз роботу. Ускладал грошѣ, не великы грошѣ, але даякый «бизнис» мож было зачати. Почал готеликъ невеликый.  И добрѣ му шло, бо у Янка была голова на карку, спишска голова.

За три рокы у Янка был уж и свой «гауз^[2]» и ищи «проперти^[3]», а за десять – Янко был первый богач на «плейзѣ^[4]».   Выписал и жену з краю, Крѣ­пи­ну.  Крѣпина была проста баба, але голову тыж мала на карку, бо коли при­ѣхала, то Подпенкам ищи вецей зачало богатство рости.   Лем ся обое порадят, уж дашто купят, а што купят, то два разы заробят. Чудовали ся их щастю люде. До­шло на плейзѣ уж до того, же никто нич от никого не мог купити, лем от Янка, бо коли дашто на продай было, то все Янко мусѣл купити, а кому тото треба было, то мусѣл от Янка одкупити.

А Янко з Крѣпинов лем рахуют. До великых капиталов дораховали ся! Уж зачали и не спати, лем все рахуют.

— Знаш ты, Янку, — гварит раз Крѣпина, –  та мы уж такы богаты, же бы сьме могли цѣлу спишску столицю купити. Та для кого же мы ся тельо з тыма рахунками мучиме? Дѣточок не маме, а сами хоть бы сьме и тысяч лѣт жили и гроши розмѣтовали, та сьме не годны розметати. Та мы уж и не можеме об­ра­хо­вати, кельо маме!

И стратила Крѣпина спишску голову, стратил и Янко. Зачали жити без рахунку. И добрѣ ся им жило. Купили дна автомобилы. Крѣпина барз уважала на моду. До полудне обое спали, бо вночи все «гут тайм^[5]» мали. Потом пообѣдали, та Крѣпина до зиркалця ся взирала, а Янко подписовал, што му до подписаня подали.

Обое выбѣлѣли, помолодѣли. Коли шли през мѣсто, то все голову горѣ тримали и по странах не позирали. Такой панской оглады набрали, такого смаку, такого руху, же чудо.

Крѣпина нич не робила, а Янко лем подписовал, вшытку иншу роботу ро­би­ла служба.

Но раз лем чути, же Янко «брок^[6]». Страшне тото слово, «брок». В краю страш­ных слов вецей: жандарь, автономия, коблина, роковина, але ани едно не та­ке страшне, як в Америцѣ «брок». Страшнѣйше оно, як тамты вшыткы въед­но! В краю так на вѣшанця не ходят зазирати, як в Америцѣ на «збро­ко­ва­но­го»… А каждый лем жалуе, а в душѣ тѣшит ся и смѣе ся. Я на никого ищи не хо­дил зазирати, а на Янка Подпенку поѣхал ем зазрѣти, хоть тикет стоял 10 дол­ларов.

Янко посивѣл, згорбил ся, як старый «кламфнер» з Орябины. Не смотрит го­рѣ, лем на свои нечищены «шусы^[7]». Крѣпина нечесана, небѣлена, заплакана, по­старѣла на двадцять лѣт.

Пропала у обох панска оглада, панскый смак, панскый рух. Каждый мог по­знати, же то Янко Подпенка зо Спиша и его жена Крѣпина, лем же уж спиш­скы головы потратили въедно з богатством…

Як каждый «брок», так и Подпенкы, стратили ся з того «плейзу» и з того «стей­ту^[8]». И як од каждого «зброкованого» трудно ся адрес дознати, так и од Под­пенков не довѣдаете ся.

Я знам адрес Янка Подпенкы, але мня барз просил, жебы-м никому не по­вѣл. Робят обое, але уж без спишской головы и без щастя…

========
^[1] кламфнер (нѣм.) =бляхарь
^[2] гауз (англ.) =хыжа
^[3] проперти (англ.) =властность, иманок
^[4] плейз (англ.) =мѣсто, варош, селитва
^[5] гут тайм (англ.) =забава
^[6] брок (англ.) =банкрот
^[7] шусы (англ.) =топанкы
^[8] стейт (англ.) =штат

 Жерело: Иллюстрованный русско-американскій Календарь на годъ 1925.
 Изданіе Обшества русскихъ братствъ въ Соед. Штатахъ
 Сѣверной Америки. Филадельфия, ПА. 1924. 79–80.